Темиргоевское владение состояло в конце XVIII в. – 30-е гг. XIX в. из двух феодальных уделов, унаследованных ветвями потомков знаменитого темиргоевского князя Айтека Болотокова – Хатажука и Асланбека Болотоковых. В архивных документах начала XIX в. большим князем Темиргоевского владения называется Безруко Болотоков. Хан-Гирей о времени правления большого князя Безруко Болотокова пишет как о времени, когда «он прекратил внутренний беспорядок, свойственный духу и образу черкесских племен, посредством той строгости, с которой наказывал ослушников его воли и нарушителей общественного спокойствия и того сильного покровительства, которое оказывал честным и доброго поведения людям…Все благоденствовало под покровом благоразумного владельца, который… вознамерился соединить все княжеские владения, так сказать в одно целое для защищения своих земель и прав противу внешних врагов». По плану Безруко Болотокова внутреннее управление каждого владения должно было остаться на прежних «основаниях», и от приведения в исполнение этого плана должны были произойти «важные перевороты в Черкесии». Но осуществлению этих планов помешала смерть Безруко Болотокова, убитого летом 1808 г. в сражении с абадзехами.

После смерти Безруко Болотокова большим князем Темиргоевского владения становится родной брат Безруко – Мишеост Болотоков (часто называемый как Мишеост Айтеков). Князь Мишеост Болотоков, по словам Хан-Гирея, «за щедроту славится между закубанскими черкесами, твердостию характера, мужеством и крепостью сил для перенесения трудов военной жизни, а данное слово держит твердо, что более всего делает ему честь».

К началу 1809 г. Мишеост Болотоков заключает мир с абадзехами, намереваясь весной переселиться от Кубани ближе к абадзехам, что вызывает у российского командования подозрение в желании нарушить мирное соглашение и выйти из под покровительства России. Однако в марте 1809 г. Мишеост Болотоков подтвердил генерал-майору Шеншину, что он «как и брат его покойный Безруко был приверженный к России и что от Прочного окопа до Черноморского войска за тишину отвечает, доставлять впредь пленных и беглых, довод чрез который он не воспрещал своим подданным, делать хищничества, есть тот, что он видя своих узденей награжденных от все августнейшего монарха, сам остается и поныне будто без признания за владельца».

Политические взаимоотношения Мишеоста Болотокова с ближайшими соседями показывают стремление его к сохранению мира всеми доступными средствами, с одной стороны, быть верным присяге Российскому правительству, а с другой, – нежелание быть втянутым в братоубийственную, междоусобную войну, неминуемо приводившую к разорению подвластного ему владения. Следует отметить, что главнокомандующий войсками на Кавказе генерал Ермолов в августе 1819 г. называет Мишеоста Болотокова «наиболее всех приверженного России».

Но уже в начале 20-х гг. XIX в. Темиргоевское владение фактически раскалывается на два удела, когда из подчинения большого князя выходит удел князя Джамбулата Болотокова (двоюродного брата Мишеоста Болотокова), являвшегося старшим князем в уделе потомков Асланбека Болотокова. Этот удел находился между реками Лаба и Белая, вверх по течению последней от устья р. Пшех до Майкопского ущелья, кроме темиргоевцев, на этой территории проживали находящиеся под покровительства Джамбулата Болотокова абадзехи, егерухаевцы, мамхеги и беглые кабардинцы. Джамбулат Болотоков становится на путь открытого противостояния, требуя в апреле 1823 г. от темиргоевцев, наурузовцев и прочих ближайших народов, преданных России, принять участие с ним в нападении на Кубанскую линию, «а ежели окажутся противоречия, таковых наказать оружием и разорением деревень».

Таким образом, под управлением Мишеоста Болотокова в это время остается его фамильный (родовой) удел, который находился ниже Джамбулатовского, протянувшись до р. Кубани. В фамильном (родовом) уделе князя Мишеоста Болотокова (потомков Хатажука Болотокова), кроме темиргоевцев, проживавших между реками Лаба и Белая, были расселены: адамиевцы – вверх по обоим берегам р. Белой от Кубани; хатукаевцы – по левому берегу Кубани, вверх по ее течению от устья р. Белой; черкесо-гаи – на р. Белой  у Большой черкесской дороги и на левом берегу р. Лабы (у аулов Мишеоста Болотокова) ; жанеевцы – по р. Белой; бжедуги – на правом берегу р. Лабы и левом берегу Кубани. На правом берегу р. Лабы, напротив аулов Мишеоста Болотокова, были расселены аулы ногайских татар (князей Росламбека Азаматова, Султана Казы-Гирея, Нагой Крым-Гиреева).

В сложной политической ситуации начала 20-х гг. XIX в. князь Мишеост Болотоков, с одной стороны, следовал присяге, данной российскому командованию, сообщая известные ему сведения о намерениях различных групп, совершать нападения на Кубанскую линию и лично со своими дворянами прикрывал ее, а с другой, – избегал втягивания своего владения в усобицу между двумя ее княжескими уделами. Джамбулат Болотоков также старался понапрасну не вредить жителям темиргоевских селений. Так, известно его высказывание, сделанное в мае 1823 г., что «когда бы не жалел он Петисовцев (аул Педисова – Р.К.), то непременно сделал бы прорыв на Казанскую станицу». В декабре 1825 г. Мишеост Болотоков заверял российское командование в том, что при попытке Джамбулата Болотокова напасть на хутора за Кавказской крепостью, он «к предприятию сего дела их не допустит, если не силен будет возвратить, то известиями своими на Лабинский карантин … предостережет».

После смерти Мишеоста Болотокова, с февраля 1827 г. по июль 1828 г. происходит заметное усиление влияния Джамбулата Болотокова в Темиргоевском владении. Выполняя его требование, в мае 1828 г. уходят с р. Кубани и переселяются в горы вместе со своими подвластными Шумаф Болотоков (младший брат Мишеоста) и Татлюстан Болотоков (сын убитого пщышху Безруко Болотокова). После взятия русскими войсками крепости Анапа в июне 1828 г., с середины июля темиргоевцы возвращаются на Кубань и дают верноподданическую присягу Российскому императору с выдачей аманатов.

Так, хатукаевский старший князь Джан-Гирей Керкануков со своим братом Аладжуком Керкануковым и хануком Султан Крым-Гиреем в сопровождении 48 дворян принял 16 июля 1828 г. верноподданническую присягу Российскому императору. Такую же присягу приняли 27 июля 1828 г. тлекотлеши темиргоевского народа (адамиевской фамилии Догужий)  Пшемаф Ахметуков с братьями своими Карбечем и Шумафом в сопровождении 40 дворян, а в августе 1828 г. присягу принял темиргоевский князь Татлюстан Болотоков со всеми подвластными. И вновь темиргоевское владение распадается на два самостоятельных удела: один под управлением Джамбулата Болотокова, а другой – Татлюстана Болотокова.

Между тем, с 1830 г. по октябрь 1836 г. большим князем  всего Темиргоевского владения становится Джамбулат Болотоков. Достаточно интересен факт признания и утверждения Джамбулата Болотокова в качестве верховного владельца Темиргоевского народа российским военным командованием. Подтверждением этому служат разъяснения, данные генерал-лейтенантом Головиным по факту убийства Джамбулата Болотокова. Он пишет, что в 1830 г. главнокомандующий Кавказским отдельным корпусом генерал-фельдмаршал Паскевич Эриванский «во время экспедиции, совершенной под личным предводительством его светлости за Кубань, признав полезным склонить на нашу сторону Джамбулата, изволил вызвать его к себе и впоследствии данных им обещаний в покорности нам, утвердить его владетелем Кемиргойского народа, населяющего пространство между Кубанью и Белою речкою». Подтверждение этого факта находим в рапорте генерал-майора Султана Азамат-Гирея, где говорится о том, что генерал-фельдмаршал Паскевич «простил ему (Джамбулату Болотокову – Р.К.) все его проступки в продолжительное время его действия против нашей границы, как на лице первенствующего в горах признал и утвердил владетелем Кемиргойского племени, с которого времени он Джамбулат Айтеков остался верным России».

В 1836 г. большим князем Темиргоевского владения становится его младший брат поручик Шеретлук Болотоков, вступление которого в управление темиргоевским народом прошло не без одобрения российского командования на Кубанской линии.

Одной из главных задач, стоявших перед князьями, была военная защита и обеспечение безопасности подвластного им населения. Характерным примером выполнения черкесскими  князьями этой обязанности были события, происходившие в марте 1823 г., когда несколько бжедугских (черчинеевских) селений на границе с Темиргоевским владением были разорены российскими войсками. В результате подвластные «жановского князя Натахука», жившие в Темиргоевском владении, ушли в леса, а оставшиеся подвластные князя Мишеоста Болотокова уже были готовы уйти вслед за ними, если их безопасность не будет обеспечена. Именно угроза нападения российских войск и распространение панических слухов заставили приехать к Усть-Лабинской крепости князя Мишеоста Болотокова в сопровождении сотни своих дворян. Однако данные полковником Урнежевским и майором Дадымовым гарантии в том, что «все темиргойцы подвластные Месаусту Айтекову, честно ведущие и в преданности к России не изменяющиеся, не должны опасаться перехода войск российских», все же успокоили подвластных темиргоевского князя и вскоре все они вернулись в свои селения.

Таким образом, политические события, происходившие в 20-30-х гг. XIX в., дают основание согласиться с интересным выводом, сделанным М.Н. Губжоковым, изучавшим политическую культуру западных адыгов в период Кавказской войны: «…для равнинных княжеств, зажатых между Кубанью и «демократами»,…тактика политического лавирования с целью самосохранения была единственно возможной».

Наиболее ярким примером такого политического лавирования являлась исторически сложившаяся традиция управления в Темиргоевском владении в начале XIX в., и в особенности с 1830 по 1836 гг., когда большим князем Темиргоевского владения был Джамбулат Болотоков.

Князь Джамбулат Болотоков соответствовал всему комплексу традиционных представлений черкесов об идеальном лидере, включавшему  высокое социальное положение, личную храбрость, репутацию опытного и удачливого воина, щедрость, политическую мудрость, не менее «обязательным условием для лидера являлось и соблюдение им норм обычного права, гарантом которых он (особенно в представлении простолюдинов) должен был являться».

Большой князь Темиргоевского владения Джамбулат Болотоков после принятия Российского подданства, с 1830 по 1836 гг., следовал именно этой тактике политического лавирования. Так, по соглашению с Джамбулатом Болотоковым, в июле 1830 г. в верховьях р. Гиаге на границе Темиргоевского владения с абадзехами, закладывается российское военное укрепление при Длином лесе. Кроме того, в феврале 1831 г. генерал-фельдмаршал Паскевич Эриванский в отношении к генералу Эмануэлю предписывал «об учинении распоряжения, чтобы по требованиям владельца Джамбулета посылали к нему на помощь из Усть-Лабы или из Длиного лесу один баталион пехоты с 4 орудиями, наблюдая при сем случае всю воинскую осторожность».

Как видно из этих архивных источников, происходит последовательное соблюдение взаимных союзнических обязательств между верховным князем Джамбулатом Болотоковым и главнокомандующим Кавказским отдельным корпусом, генерал-фельдмаршелом Паскевичем Эриванским.

Князь Джамбулат Болотоков обеспечивал спокойствие внутри Темиргоевского владения и безопасность напротив Кубанской линии недопуская прохода через свою территорию как карательных экспедиций российских войск против абадзехов, так и абадзехских «партий» под предводительством Харцыз Алле (он же Джанчатов – Р.К.), нападавших на российские населенные пункты по Кавказской линии.

Ряд важных сведений о черкесском дворянстве сообщает Р.З. Куадже, который, исследуя сословно-иерархическую структуру адыгского общества, сложившуюся социально-политическую и военно-историческую обстановку первой половины XIX в., указывал на значительное политическое влияние знаменитого темиргоевского князя Джамбулата Болотокова. Р.З. Куадже отмечал, что Джамбулат Болотоков, «использовав стремление шапсугов, натухайцев и абадзехов к миру, прекращению войны и распространив на них свое политическое влияние, объявил себя князем князей, что значит по-адыгски (черкесски) пщы япщ – пщыяпщ», добавляя, что одной из самых полезных сторон деятельности этого «отважного, внешне красивого и убежденного сторонника мирного воссоединения Адыгеи (Черкесии) с Россией и далеко вперед смотревшего патриота было замирение непокорных грозных шапсугов, абадзехов и натухайцев».

После убийства Джамбулата Болотокова в начале октября 1836 г. его младший брат Шеретлук Болотоков унаследовал звание большого князя Темиргоевского владения. Небезынтересно отметить, что Шеретлук Болотоков, кроме этого, являлся поручиком русской армии и находился в подчинении начальника Кубанской линии, полковника Засса. В ноябре 1836 г. поручик князь Шеретлук Болотоков вместе с отрядом полковника Засса участвует в нападении на абадзехские аулы за р. Белой с территории Темиргоевского владения. Тем самым, повторив действия старших бжедугских князей, и нарушив традиции добрососедства с абадзехами, заложенные Джамбулатом Болотоковым, его младший брат князь Шеретлук Болотоков вновь расколол Темиргоевское владение на уделы, придерживающиеся различных политических ориентаций.

Действительно, к декабрю 1840 г., от некогда обширного Темиргоевского владения вновь построенная Лабинская линия отделяет ориентированных на Россию бжедугов, хатукаевцев, адамиевцев, часть темиргоевцев и егерухаевцев, расселенных по левому берегу р. Кубани, и, соответственно, выводит их из-под управления князя Шеретлука Болотокова. Кроме того, переселяются на левый берег Кубани аулы черкесо-гаев с рек Белая и Лаба, лишая тем самым старшего князя Шеретлука Болотокова возможности контролировать операции, связанные с обменом товарами и внешней торговлей, являвшейся одной из важных статей его доходов. Одновременно Лабинская линия значительно ограничивает хозяйственное использование «мирными» черкесами земель по правобережью Лабы. И, как верно отмечалось в секретной переписке с генерал-адьютантом Граббе, в июле 1841 г.: «…устройство Лабинской линии возбудило неудовольствие между мирными горцами, жившими на Лабе, потому что кроме ощутимого стеснения в поземельном довольствии, они видят, что когда мы утвердимся на Лабе, то будем иметь возможность устроить бдительный надзор за их поведением и всеми их действиями … Люди высшего сословия более прочих, само собою разумеется опасались утверждения нашего на Лабе, потому что с этим вместе они лишаются своей власти и влияния».

Под управлением старшего князя Шеретлука Болотокова осталась только его фамильная вотчина из нескольких аулов темиргоевцев и егерухаевцев, так как остальные темиргоевские и егерухаевские аулы, располагавшиеся по левобережью р. Белой, считаются «немирными», и всякие контакты с ними строго наказывались российской военной администрацией.

Таким образом, старший князь Шеретлук Болотоков оказался вместе со своей фамильной вотчиной в роли заложника Лабинской кордонной линии, став для нее своеобразным буфером от нападения «немирных» абадзехов. После принятия присяги в верности Российскому правительству темиргоевские аулы оказались в изоляции и под постоянным подозрением их российским командованием на Лабинской линии в неискренней преданности России и коварстве.

Кандор Р.С. cтарший научный сотрудник государственного учреждения Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований имени Т.М. Керашева, кандидат исторических наук